Хотя, это я сам себе свои болячки расковырял зачем-то.
По наводке Коли-с-раёна перечитывал с утра дневники Л.Пантелеева.
Долго выдержать не смог, упал на Дорогомиловском кладбище, на описании текущей далеко внизу Москвы-реки.
Полез в историю.
18 век - Чумное кладбище. Непонятное, закопчёное и бесконечное время. Тянутся сто лет, сто годов, люди появляются и исчезают, их не видно, их будто нет. А они есть.
Тусклый свет начала 19 века. Война, война и мир. Чуть-чуть светает. Вот прибывает откуда-то в Москву отец моего прадеда, селится, живёт. Возможно, торгует мясом. Или дровами. Можно уже узнать. Только дорого.
Начинает плестись сеть моих предков, сеть, которую можно рассчитать, конечный граф. Цилиндр событий, который я считал когда-то, круглые сечения времени, населённые рождениями, свадьбами и смертями. Камера Вильсона.
По меткому замечанию классика, колыбель качается над бездной.
Вот и новый век на подходе. Два деда и одна баба уже появились на свет. С рождением второй бабушки - Татьяны К. начинается мой 20 век.
Ту-ту.
Горит Ярославль, внутри которого бегает маленький Лёшка Еремеев. Совсем недавно народившийся мой дед уже совершеннолетен, взросл и чикает контру в окрестностях Тамбова. Увернувшаяся контра в массовом порядке вылетает за границы и исчезает. Худеет и глупеет мой цилиндр, падает площадь его сечения.
